Избранныестатьи

Политика

"Pаскаянье неизлечимо...".Вьетнамская война дорого обошлась сенатору Кэрри 

Это было большой сенсацией с год назад. И стало еще большей в последние недели. Раньше речь шла просто о загадке. Боб Кэрри, самый, пожалуй, харизматический из лидеров демократов в сенате, герой вьетнамской войны, удостоенный высших правительственных наград, не только отказался от борьбы за президентскую номинацию от своей партии (на которую, по общему мнению, у него были очень хорошие шансы), но и неожиданно объявил, что покидает свое кресло в сенате. Причем в ситуации, когда переизбрание ему было практически гарантировано. 

Американские СМИ долго тогда ломали голову: почему сравнительно молодой сенатор вдруг сошел с политического ринга в момент, когда ему прочили судьбу нового Джона Кеннеди? Мало того, еще и партию свою подвел. Тут каждый голос в сенате, понимаешь, на счету. Тут республиканец Стром Тэрмонд и в свои мафусаиловы годы 

(ему 98) не уходит в отставку, чтоб не дать соперникам преимущество в один голос. А Кэрри, который чуть не вдвое моложе, выбрасывает на ринг полотенце. Ни с того ни с сего? Хитроумные журналисты, ясное дело, не поверили, копали. И докопались. 

...Случилось это 32 года назад во вьетнамских джунглях, далеко за линией фронта. Кэрри был тогда 25-летним, патриотически настроенным лейтенантом, возглавлявшим отряд коммандос, в задачу которого входило уничтожать боевиков Вьетконга на территории противника. В середине февраля 1969 года командованию сообщили, что в глухой деревушке Тан Фонг появился один из лидеров боевиков. Там в ночь на 25 февраля и произошло то, из-за чего Кэрри попытался, вернувшись в Америку, покончить с собой. То, о чем он сейчас говорит так: "Это больше, чем чувство вины. Это стыд. И деться от него некуда. Я думал, самое худшее, что может случиться на войне, это умереть за свою страну. Я так больше не думаю. Потому что самое худшее - убивать за свою страну. И потом жить с этим кошмаром". 

А начинался этот кошмар так. Высадившись ночью в Тан Фонг, коммандос Кэрри наткнулись на одинокую хижину на окраине. Лучше бы им туда не заходить, но вдруг боевики именно там? Зашли. И обнаружили двух стариков, как оказалось впоследствии, деда и бабку, охранявших трех маленьких детей. Устав американской армии категорически запрещает убивать безоружных. Но во Вьетнаме шла тотальная война, в которой женщины были снайперами, а дети закладывали мины. И правило этой войны по отношению к гражданскому населению было одно: если ты от нас не бежишь, ты наш друг, если побежишь, считай, что ты мертв. 

Так или иначе ситуация, в которой оказались растерявшиеся мальчишки-коммандос (Кэрри в свои двадцать пять был старшим), наделенные непосильным для них правом решать, кому жить, а кому умереть, была пиковая. Если оставить обитателей одинокой хижины в покое, они быстрее коммандос дадут знать об их появлении обитателям других хижин. А в тех могли оказаться вооруженные боевики. Короче, запаниковав, солдаты убили всех пятерых. 

Дальше показания свидетелей расходятся. Керри говорит, что по его отряду открыли огонь, и они ответили автоматными очередями. Один из его подчиненных (всего их было семеро, и четверо из них так же страдают до сих пор ночными кошмарами, как и он) утверждает, однако, что в остальных хижинах тоже были лишь женщины и дети, которые, завидев американцев, бросились бежать. И коммандос стреляли им в спину. "То, что я увидел, подойдя к расстрелянным, - вспоминает Кэрри, - и чего я не забуду до конца своих дней, было страшно. Вместо убитых солдат Вьетконга я увидел четырнадцать мертвых женщин и детей". 

Вот и вся история. Один из эпизодов затянувшейся, тотальной - и неправедной - войны. 

А в том, что война была неправедной, у Кэрри сомнений нет: "Мы думали, уходя на нее, что идем воевать за американский народ. Вернувшись, мы обнаружили, что американский народ не хотел, чтоб мы за него воевали". Перелом в общественном мнении был обвальный. И наступил он девять месяцев спустя после событий в Тан Фонг, когда отряд под командованием лейтенанта Уильяма Калли расстрелял в местечке Маи Лай 350 безоружных крестьян. Калли был приговорен к пожизненному заключению в лагере строгого режима. Важнее, однако, как пишет американский журналист, другое. "Маи Лай оказался водоразделом, событием, убедившим большую часть американского общества, что война во Вьетнаме аморальна, и выиграть ее поэтому невозможно". 

Одним словом, Америка наконец ужаснулась. Никто из сослуживцев не заступился за Уильяма Калли. Никаких демонстраций в его защиту не было. И вышестоящие офицеры его в тюрьме не посещали. Маи Лай подвел черту. 

А Тан Фонг так и остался на три десятилетия забытым эпизодом. Покуда один из бывших коммандос отряда Кэрри, вконец измученный ночными кошмарами, в надежде, что чистосердечное раскаяние ему поможет, не рассказал об этом приятелю. А тот в свою очередь - журналисту Грегори Вистика. 

Что было дальше, мы уже знаем. Остались боль и память. Долгая память о неправедной войне. Остались слова из поэмы Эмили Дикинсон, которые Кэрри написал на одной из нарисованных им картин: "Раскаяние неизлечимо. Его не излечит даже Бог. Ибо Сам же и сотворил его как преддверие Ада". 

Источник:Московские Новости, Номер 20 (1087), 15 - 21 мая 2001,Александр Янов