Япония вспомнила, что она великая страна. С приходом нового кабинета в голосе официального Токио все громче звучат металлические нотки. Россия смогла почувствовать это на примере главной проблемы двусторонних отношений - проблемы Курил. Недавно Япония очень настойчиво попросила Россию запретить южнокорейским рыбакам ловить рыбу вблизи четырех оспариваемых Курильских островов. Более того, японцы решили ограничить для южнокорейских рыбаков промысел морепродуктов в своей эксклюзивной экономической зоне, если те не откажутся от намерения послать свои траулеры на лов в акваторию "северных территорий", что можно расценить как попытки ограничить российский экономический суверенитет над этими островами.
Наконец, в преддверии саммита "большой восьмерки" японцы дали понять, что намерены отказаться от плана бывшего премьера Иосиро Мори, в соответствии с которым предполагалось сначала решить вопрос о передаче двух островов, и требовать все четыре острова сразу.
Не боится Токио ссориться и с Китаем: японцы ввели жесткие ограничения на ввоз некоторых видов сельхозпродукции из КНР и продолжают оказывать на Пекин давление.
Ужесточение позиции по Курильским островам и начало торговой войны с Китаем - это только два из множества признаков назревающих в Японии перемен. Многие из них могут создать впечатление, что в Стране восходящего солнца сегодня вынашиваются реваншистские планы. Действительно, все выглядит так, как будто к концу 80-х Япония, добившись "экономического реванша" за поражение в войне, потеряла дальнейшую мотивацию и не нашла новой цели развития, что привело к десятилетней стагнации, и теперь Токио готовится к реваншу военно-политическому. На самом же деле Япония просто хочет стать Америкой.
Национальная гордость Суть происходящих в стране перемен как нельзя лучше характеризует все более утверждающееся среди японцев мнение, что единственная реальная ошибка, которую их страна допустила во второй мировой войне, - это то, что она ее проиграла. В стране идет кампания по внесению изменений в школьные учебники, из которых исключаются утверждения о "чрезмерной жестокости" императорской армии в Китае и остальной Азии, а в новых версиях учебников вовсю используются пропагандистские штампы времен войны (это уже вызвало резкие протесты со стороны Китая и Южной Кореи; власти последней в ответ даже пошли на сворачивание контактов с Токио в военной сфере). Снимаются фильмы, в которых японские солдаты выступают как освободители стран Юго-Восточной Азии от европейских колонизаторов. Одно из важнейших намерений нового премьера Дзюньитиро Коидзуми - завершить процесс превращения японских сил самообороны в полноценную армию и снять законодательный запрет на ее использование за пределами национальной территории. Наконец, 15 августа - в день капитуляции Японии во второй мировой войне - Коидзуми пообещал посетить токийский храм Ясукини, где вместе с простыми солдатами и офицерами похоронены казненные по решению токийского трибунала военные преступники. Список подобного рода примеров при желании легко продолжить.
На фоне затянувшейся стагнации усиление позиций консерваторов закономерно: каждая новая неудачная попытка экономических реформ означает все большее разочарование в либеральных рецептах и новый сдвиг вправо. Неудивительно, что с тех пор, как Рютаро Хасимото лишился поста премьер-министра, каждое новое японское правительство было все более националистически настроенным, чем предыдущее. В итоге в Токио сегодня, пожалуй, самое "ястребиное" правительство за всю послевоенную историю, которое по жесткости можно сравнить лишь с правительством Ясухиро Накасонэ середины 80-х.
Однако сегодняшнее развитие ситуации в стране не совсем вписывается в такую прямолинейную схему. При всех своих "реваншистских" чертах Коидзуми пришел во власть с планом проведения радикальных и довольно либеральных по японским меркам реформ. Одним из ключевых элементов плана является борьба за повышение эффективности японского бизнеса, например жесткое отношение к компаниям-должникам, что скорее всего заставит их сокращать издержки, а значит, приведет к значительному росту безработицы, которая к концу года должна составить запредельные для Японии 5,5% (сегодня - 4,9%). При этом Коидзуми прямо заявил, что в ближайшие два-три года никакого существенного экономического роста в стране не будет, так что японцам следует запастись терпением.
Импортный патриотизм Противоречие между ростом националистических настроений и новым этапом либеральных экономических реформ - кажущееся. Профессор Джорджтаунского университета Синити Ояма считает, что рост националистических настроений состоит как бы из двух срезов. На поверхности лежит национализм политиков, которым необходимы новые лозунги, чтобы привлечь к себе избирателей, а откровенная ставка на патриотизм, подчеркивание особенностей страны, гордость за свою историю - то есть то, что еще недавно трудно было использовать, - выглядят с этой точки зрения очень привлекательно. Но на более глубоком уровне все выглядит едва ли не с точностью до наоборот: Япония вновь пытается пойти по американскому пути.
Но если раньше, на протяжении почти всех 90-х годов, японцы следовали стандартным рецептам США для внешнего пользования, то теперь они пытаются добиться результата на основе анализа реального американского опыта. Японцы просто не могли пройти мимо такого явления, как демонстративный патриотизм, который является одним из мощных факторов, формирующих облик Америки. "Япония сегодня пытается понять причины успешности американской модели, и в качестве одной из основных ее черт выделяется патриотизм: посмотрите хотя бы на то, как гордятся своим флагом американцы", - говорит Синити Ояма.
Очень показательно, какие силы поддерживают Коидзуми внутри Японии. Это вовсе не традиционные консервативные круги вроде провинциальных политиков и бизнесменов, не сельскохозяйственное лобби и даже не ядро крупного японского бизнеса. Политику Коидзуми поддерживают жители крупных городов и пригородов, депутаты от этих округов, небольшое число по-настоящему глобальных японских корпораций, новое поколение бизнесменов, значительная часть которого связана с Интернетом, хорошо образованные японцы, прежде всего те, кто учился в США. Эта часть японской элиты, очевидно, лучше других понимает, что культурная привлекательность в глазах представителей других народов является одним из важнейших условий для успешной международной конкуренции и она невозможна без гордости за свою страну и даже некоторого чувства превосходства. Неудивительно, что патриотизм, а точнее, национализм, оказался востребован наиболее динамичной частью японского общества и становится в ее руках инструментом модернизации страны.
Двухэтажная экономика Главным препятствием на пути этой модернизации является сложившийся в Японии симбиоз провинциального бизнеса и политиков. Весь местный бизнес катастрофически неэффективен и существует только за счет трансфертов, выбиваемых из Токио депутатами. А с ними местные "предприниматели" расплачиваются финансовой подпиткой на выборах и мобилизацией местного населения в поддержку нужного депутата, что приводит к тотальной коррумпированности политиков (см. "Эксперт" N24 за 2000 год). В результате такие секторы экономики, как сельское хозяйство, транспорт, электроэнергетика, коммунальное хозяйство, строительство, медицина и образование, стагнируют. Весь внутренний сектор, который в других странах играет важную роль для развития национального хозяйства, в Японии представляет собой колоссальную обузу для госфинансов и остальной, более эффективной, части экономики, и все попытки оживить его бюджетными вливаниями в течение 90-х годов ни к чему не привели. Разрушить эту зарегулированную и насквозь коррумпированную систему - одна из основных задач Коидзуми, и в этом его отличие от предыдущего премьера-патриота Иосиро Мори, который был типичным представителем японской клановой политической системы.
Вторым ключевым элементом политики нового премьера является трансформация крупного японского бизнеса (таких гигантов, как, например, Mitsui, Mitsubishi), который должен стать более открытым и динамичным. Например, правительство намерено заставить корпорации вводить в правление как минимум двух человек со стороны. Корпорации ожесточенно сопротивляются, за что подвергаются публичной критике даже со стороны консервативных политиков. Бизнес-истеблишмент не просто очень консервативен, он как будто выключен из внутренней политики, его влияние на политическую жизнь Японии непропорционально мало. Будучи в значительной степени экспорториентированными, эти группы словно не интересуются, тем, что происходит в стране. Реальное влияние на внутриполитическую жизнь могут оказывать разве что руководители ряда динамичных компаний.
Проблема, однако, в том, что те руководители, которые могут оказывать влияние (среди них выделяются финансово-лизинговые компании), наталкиваются на непонимание со стороны депутатов, вскормленных на "местечковой политике". "В Японии всего десять-пятнадцать по-настоящему глобальных и высокоэффективных компаний (таких как Sony или Toyota), руководство которых хорошо понимает значение открытости в сегодняшнем мире, хорошо в нем ориентируется. Плохо то, что руководство этих компаний слишком хорошо для большинства местных политиков", - говорит Синити Ояма.
Солнце восходит на Западе В своей политике Дзюньитиро Коидзуми намерен опереться на Соединенные Штаты. В этом смысле очень показательно его заявление, сделанное во время визита в США в конце июня: по словам Коидзуми, он является "проамериканцем до корней волос". Чего стоит хотя бы объявленный во время того же визита отказ Японии от ратификации Киотского соглашения без США - японцы фактически помогли Америке выйти из международной изоляции в этом вопросе. Во взглядах Дзюньитиро Коидзуми и Джорджа Буша вообще много общего: сходятся они и в том, что делать с национальными экономиками в оборонных вопросах. Американцы не прочь использовать стремление Японии к укреплению своей армии в целях сдерживания Китая, это очевидно. Явно довольны и в Токио - с приходом к власти республиканцев китайский крен клинтоновской администрации остался в прошлом, а подзапущенные американо-японские связи начали быстро восстанавливаться.
В принципе сам Китай беспокоит японцев не настолько, насколько это может показаться из публикаций в японской печати или высказываний некоторых тамошних радикальных политиков. Куда больше их волнует именно динамика отношений в треугольнике Япония-США-Китай, потому что только при благорасположении Америки Пекин может продолжать развиваться так же быстро, как в последнее десятилетие. Многие японцы, не говоря уже о японской элите, весьма реалистично, точнее, даже пессимистично смотрят на будущее Китая, у которого, несмотря на впечатляющие темпы роста, слишком много внутренних проблем и которому по уровню развития до Японии еще далеко (благодаря высокому технологическому уровню развития Токио быстро и без особого напряжения может сдвинуть в свою сторону даже двусторонний военный баланс, тем более при помощи США). Некоторые японцы вообще считают, что главная и наиболее реальная опасность исходит не от единого Китая, а от Китая децентрализованного, способного породить хаос в Восточной Азии. Так что инициированная Токио торговая война с Китаем свидетельствует скорее не о желании "поставить на место" Пекин, а о внутриполитических играх правительства, стремящегося заручиться поддержкой сельскохозяйственного лобби, смягчить последствия намечаемых реформ для национального аграрного сектора и при этом снискать себе лавры патриотов.
Самое интересное, однако, то, что, несмотря на всю кажущуюся новизну политики правительства Коидзуми, фундаментально она очень традиционна для Страны восходящего солнца. Во время второй мировой войны, как полагают многие историки, строительство императорской Японией "зоны совместного процветания" в Азии было ни чем иным, как попыткой адаптировать к азиатским условиям опыт европейских колониальных империй. Сильной стороной японцев всегда было умение доводить до ума чужие идеи и товары. Теперь они намерены "довести" американскую модель развития.
Реформы по Коидзуми Пока общественности представлена лишь концепция вывода страны из самой затяжной экономической депрессии за послевоенную историю и начала нового этапа бурного развития. Деталями проекта премьер обещает заняться после намеченных на июль выборов в верхнюю палату парламента. Основные направления представленного плана таковы.
Начать планируется с оздоровления банковской системы, проблемы которой, прежде всего огромные "плохие" долги, и являются основным фактором длительной стагнации. Поэтому решено во что бы то ни стало заставить банки в течение двух-трех лет списать "плохие" кредиты. Их будет скупать специальный орган - Корпорация по взиманию и защите прав кредиторов.
Помимо списания "плохих" кредитов правительство решило существенно урезать ассигнования бюджетных средств полугосударственным компаниям, сократить объемы строительных и других "общественных работ", традиционно считавшихся одной из основ национальной экономики. В целях экономии правительственных фондов будет проведена масштабная приватизация в госсекторе, в первую очередь в руки частников отдадут почту и сберкассы. Кабинет сильно урежет сумму кредитных обязательств правительства - до 30 трлн иен (250 млрд долларов), что должно приостановить нарастание госдолга, который за десять лет вырос практически с нуля до 130% ВВП.
Поскольку меры по контролю за расходами неизбежно должны вызвать масштабные сокращения, разработчики программы предусмотрели создание более 5,3 млн новых рабочих мест. Чтобы поддержать экономику страны, власти намерены продолжить мягкую денежную политику, стараясь накачивать фондовый рынок "дешевыми" деньгами. Основная цель - борьба со сдерживающей внутриэкономическую активность дефляцией.
Это будет период интенсивных реформ с весьма болезненными последствиями, пообещал в июне госминистр экономики и финансов Хэйдзо Такэнака. По его словам, рост ВВП некоторое время будет находиться на уровне нуля, а без работы останутся до 200 тыс. человек. Только с помощью жестких мер, по мнению Дзюньитиро Коидзуми, можно перевести Японию из "декады застоя" в "декаду больших скачков".
Источник: Эксперт,
#28 (288) от 23 июля 2001, Павел Быков
