Чтобы в конце 80-х
Приморье не заполонил корейский опий, сотрудники угрозыска краевого УВД
выезжали в Хабаровский край, замаскировавшись под геологов.
Сейчас он большой начальник. Как первый заместитель, часто исполняет
обязанности начальника краевого УВД. А в конце 80-х, когда Виктор
Гаврилов был начальником уголовного розыска краевого управления, среди
многочисленных "головных болей" у него была и "линия по наркотикам".
Яд от соседей
В середине 1987 года на криминальном рынке Приморья появился опий-сырец,
поступающий крупными партиями. Оперативники краевого угрозыска выяснили,
что опий - корейского производства, и везут его из корейского поселения
Чегдомын. Это маленький поселок в Хабаровской крае, куда съезжались
северные корейцы для работ на лесозаготовках. Они каким-то образом
провозили опий на территорию Союза, торговали в поселке, а перекупщики
распространяли отраву по всему Дальнему Востоку.
Справка "Н"
Впервые северные корейцы стали приезжать на лесозаготовки в СССР после
договора между Леонидом Брежневым и Ким Ир Сеном, подписанного в 1968
году. До 1994 года было подписано еще шесть подобных соглашений. После
распада крупных лесозаготовительных предприятий на территории
Хабаровского края появилось множество маленьких, в которые в качестве
рабочей силы вновь стали привлекать северных корейцев. В 1999 году
российской и корейской сторонами был подписан договор на пять лет. На
основании этого договора в крае сейчас существуют два корейских
поселения-лесозаготовителей: Чегдомын, в котором работает около 700
человек, и Тында - около 1500 корейцев.
"Корейцы жили обособленно, - рассказывает Виктор Григорьевич. - Все друг
друга знали, жизнь каждого домика протекала на виду у других. В эту
жизнь было сложно внедриться. Попросить помощи у местных сотрудников
милиции мы не рискнули, так как могла произойти утечка информации. К
тому же нужно учитывать взаимоотношения между СССР и Северной Кореей в
те годы. Нельзя было допустить международного конфликта. Причем в
поселке существовала своя хорошо организованная служба безопасности,
которая была для нас дополнительным препятствием. Она была явно замешана
в этом бизнесе, поэтому работать напрямую с корейцами было
бессмысленно".
Геологическая легенда
И тогда оперативники приняли решение ехать в поселок под видом
геологической экспедиции, которые для данной местности не являлись
редкостью. Осенью 1987 года в Хабаровский край отправилась группа под
руководством Виктора Гаврилова. Помимо оперативников в "экспедицию"
вошли повар, обрусевший кореец - в качестве переводчика, следователь
(единственная женщнина) и два настоящих геолога. "Мы пригласили
прекрасных ребят из института геологии, профессионалов своего дела. В
этом же институте взяли напрокат специальную аппаратуру и документацию".
Добравшись до поселка, "экспедиция" сняла домик в соседнем с корейцами
поселке (русское и корейское поселения разделяла река) и стала работать.
Каждый день "геологи" покидали поселок, забирались на определенную
точку, расставляли аппаратуру и принимались снимать замеры с местности.
Так это выглядело со стороны. "На самом деле мы вели наблюдение за
поселком, изучали его жизнь. Жители знали о нас - геологах, но никакого
недоверия или любопытства не проявляли. Все выглядело обыденно".
Оперативники знакомились с корейскими рабочими, стараясь выйти на
поставщика. Наладить контакт со сбытчиком удалось довольно быстро.
Времени на командировку было отведено немного - и оперативник
договорился купить партию товара. Разговор о предстоящей сделке
оперативники записали на пленку. Для этого им пришлось выманить корейца
на свою территорию, поближе к геологическим приборам.
Сделка
В назначенный день "геологи" купили крупную партию опия. Корейцу с
меченными купюрами позволили уйти в поселок. Но почти сразу в его дом
влетели приморские оперативники, которые изъяли у сбытчика деньги, а
дома обнаружили весы и другие предметы, доказывающие криминальное
занятие хозяина дома. Через пару часов оперативники по той же схеме
провели еще одну контрольную закупку - и в их сети попался еще один
корейский наркосбытчик.
"Обе операции были документально оформлены, задержанных корейцев мы
привели в местное отделение милиции, где нам пришлось открыть свою тайну
коллегам. Тут же в отделении появились представители службы безопасности
корейского поселка, которые пытались вызволить своих собратьев. А когда
поняли, что это невозможно, один из сотрудников службы кинулся с нами в
драку. Пришлось упокоить".
Все документы по проведению этой операции были переданы в МИД СССР. Был
скандал. До международного, правда, не дошло: все закончилось на уровне
МИДов. Задержанных корейцев депортировали на историческую родину. После
этой операции ситуация с наркотиками на Дальнем Востоке кардинально
изменилась - поставки опия полностью прекратились, кроме того, в Союз
перестали пропускать корейские эшелоны с наркосодержащими лекарствами,
которые до этого регулярно приходили в СССР. Правда, затишье было
недолгим. В начале 90-х в СМИ снова заговорили о наркотиках корейского
производства, поступающих на Дальний Восток через корейские поселения.
Были даже подкрепленные аргументами заявления о том, что распространение
наркосодержащих препаратов на территории России осуществляется Кореей
чуть ли не на государственном уровне. Так что операция, проведенная
приморскими оперативниками стала одним из эпизодов наркоистории
северокорейских поселений.
"Операция была для меня в принципе рядовой. И не такое приходилось
выдумывать. Но все же запомнились две вещи. Во-первых, местность и
погода - поздняя осень, теплые дни, морозные ночи... И яркие северные
звезды. И еще запомнилось, как были поражены наши друзья-геологи тому,
что мы ежедневно до тонкостей обсуждаем каждый шаг, стараемся
предусмотреть любой поворот событий. Для них стало откровением, что
сотрудники милиции так серьезно и ответственно подходят к своей
работе..."
